На коленях у Бога, в мягком сиянии облаков, свернулся крохотный ангел. Глаза его блестели от слёз. Бог посмотрел на него с улыбкой:
— Что ты, дитя моё? Всё ведь хорошо. Просто ноябрь. У всех бывает. Даже у людей внизу. Вот посмотри — дождь, ветер, сырость. Люди кутаются в пальто, пьют чай, кофе, греют ладони… Всё как всегда.
Ангел поднял взгляд, и голос его дрогнул:
— Это не ноябрь. Это тоска. Ты ведь любишь их больше всех. Я тоже хочу, как человек… чувствовать всё это.
— Как человек? — усмехнулся Бог. — Да, я люблю их. Они мои дети. Но быть человеком — нелегко. Там всё приходится проходить самому: боль, потери, разочарования, случайные радости. Там даже чудеса замечают не все. Но если ты хочешь — можешь попробовать. Только помни, что от крыльев придётся отказаться.
Ангел встрепенулся, и перья задрожали.
— Правда можно? По-настоящему?
— По инструкции — нельзя, — задумчиво ответил Бог, — но… знаешь, за столько веков мы не раз нарушали. Люди ведь сами научились удивляться. И среди них живут такие, как ты — бывшие ангелы. Есть немного. Некоторые даже возвращаются… потом, в других жизнях.
— Значит, и я смогу? — спросил ангел с надеждой.
— Конечно. Только помни: обратиться ко мне сможешь один-единственный раз. Как ангел. Если станет совсем невмоготу. Вот тебе телефон.
— Телефон? — удивился ангел.
— Да, телефон! — усмехнулся Бог. — Люди ведь не зря придумали. Если что — позвони, попроси Ивана Никитича. Он знает.
Ангел улыбнулся, спрятал бумажку и шепнул:
— Тогда я пойду. И… пусть меня зовут Женя.
Женька стояла под холодным дождём. Сапоги промокли насквозь, зонт сломался, ветер швырял мокрые листья прямо в лицо. Она втянула голову в воротник и поспешила к маршрутке. Дома ждал кот по имени Херувим. Голодный, пушистый, возмущённый. В холодильнике снова закончилось масло.
— Да что ж оно так быстро заканчивается… — пробормотала она, и вдруг тихо рассмеялась. — Прямо чудеса какие-то.
Она налила себе кофе в большую красную чашку и включила ноутбук. Любила соцсети — не ради лайков, а ради того, что там, за словами. В каждом посте чувствовала чужие эмоции, боль, любовь. Иногда писала комментарии вроде: «Я понимаю тебя» — и стирала, оставляя просто «Красотка!». Почему-то знала, когда человеку плохо, даже если тот улыбается на фото. Откуда — сама не знала.
Особенно она любила одну девушку. Та вела блог о жизни и о своей маленькой дочке — крохе, светлой, как лучик. Девочка заболела. Серьёзно. И Женька, сама не зная почему, словно почувствовала боль матери. Её спина ныла, между лопатками зудело, будто там что-то просилось наружу. Хотелось бежать, спасать. Но она могла только ждать. И молиться вместе со всеми подписчиками.
Дни тянулись. Девочка боролась. Врачи делали всё, что могли. Но нужна была операция, срочно. И нужен был особенный доктор — тот самый, которого называли богом медицины. Попасть к нему было почти невозможно. Почти.
Женька ходила по комнате, всё сильнее чувствуя то знакомое жжение на спине. Взяла книгу, чтобы отвлечься, и вдруг из неё выпал листок. Старый, пожелтевший, с неровными цифрами. «Иван Никитич» — было написано внизу. И что-то в груди дрогнуло, будто сердце вспомнило. Она набрала номер.
— Алло? Это Женя. Да, та самая. Вы не знаете меня, но… мне кажется, я могу помочь. Позвоните врачу, скажите, что от Иван Никитича. Он поймёт.
Тишина. Потом сдержанные всхлипы на другом конце:
— Вы уверены? Спасибо… Спасибо вам…
Через неделю в блоге появилась новость: операция прошла успешно. Девочка поправлялась. Девушка-блогер писала слова благодарности всем, кто молился и верил. Никто не знал, откуда пришло чудо. Но оно пришло. Как-то просто. Как будто само.
Женька стояла у окна. За стеклом медленно падал снег. Первый снег этого года. Херувим мурлыкал на подоконнике, уткнувшись носом в её ладонь.
— Ну что, Херувим, похоже, зима всё-таки пришла, — улыбнулась она. Взяла чашку кофе, отхлебнула и посмотрела вверх, туда, где за облаками, наверное, кто-то тоже смотрел на неё.
— Спасибо, — сказала она тихо. — За всё.
В ладонь опустилась снежинка. Она растаяла, оставив лёгкое тепло. Тепло, похожее на прикосновение крыльев.